Садриддин Айни Восстание Муканны Исторический очерк

5. Восстание Сумбада-мага

О том, кем был Сумбад, и о его связях с Абумуслимом мы уже говорили. После уничтожения арабов в Нишапуре Сумбад облачился в черные одежды и вместе с братом присоединился к Абумуслиму, которого он сопровождал во всех его походах.

После убийства Абумуслима Сумбад вернулся в Иран и поднял восстание. Призвав на помощь население Рея и Табаристана, он решил захватить Казвин и атаковал этот город. Однако правитель Казвина не дал Сумбаду осуществить его замысел. Предприняв смелую ночную вылазку, он захватил Сумбада вместе с несколькими другими гебрами (иранскими зороастрийцами), надел на них оковы и отправил к наместнику Рея Абуубайде. Последний в память о дружбе, существовавшей когда-то между ним и Сумбадом (сам он прежде тоже был одним из преданных сторонников Абумуслима), сослал пленников в местечко Харрей и снял с них оковы.

В Харрее Сумбад постепенно привлек на свою сторону многих людей и, когда в его распоряжении оказалось достаточно сил, поднял новое восстание и выступил на Рей, чтобы отбить его у Абуубайды.

Абуубайда, собрав своих воинов, выступил навстречу повстанцам. Когда оба войска столкнулись, Сумбад закричал: «О, Абумуслим!» Этот клич был сразу же дружно подхвачен обеими сторонами, потому что воины Абуубайды тоже были воспитанниками Абумуслима и в душе по-прежнему любили его. Испуганный происшедшим, Абуубайда в панике бежал с поля боя и укрылся в городе, надеясь выдержать осаду. Но Сумбад, преследуя его, взял Рей решительным приступом и, захватив Абуубайду, убил его.

В свое время, когда Абумуслим отправлялся к Абуджа’фару, принял его предательское приглашение, он оставил в Рее все свое имущество и боевое снаряжение, поручив его охрану Абуубайде. Теперь все это досталось Сумбаду. По выражению автора «Равзат ус-сафа», «из оставленного Абумуслимом оружия и иного имущества в руки Сумбада попало столько, что считавший его сбился со счету, а войско его (Сумбада), достигнув 100 тысяч, овладело областью от Рея до Нишапура».

Сторонников Сумбад вербовал себе двумя различными путями: один подход был для мусульман, другой – для гебров.

Мусульманам он говорил: «Когда Абуджа’фар напал на Абумуслима, чтобы убить его, Абумуслим превратился в птицу и улетел. Сейчас он в такой-то крепости беседует с имамом Махди ¹⁵, а меня он послал сюда, чтобы я очистил мир для имама Махди от его врагов» (это свидетельствует о том, что Сумбад поставил ту же цель, что и Абумуслим: он стремился возвести на халифский престол Алидов, чтобы превратить их в орудие для создания независимого государства, и действительно, в результате такой пропаганды, все мусульмане, особенно сторонники Алидов, стали собираться вокруг него).

Гебрам же Сумбад говорил: «В книге древних мудрецов я прочитал, что время правления мусульман будет непродолжительным, а потом появится один из Сасанидов ¹⁶. Сейчас и наступило время выступления Сасанидов. Я поведу войско в Мекку и разрушу Каабу» (по существу, это было пропагандой все той же основной и конечной цели, которую ставил Абумуслим: создания независимого государства).

Сведения о вооруженном мятеже Сумбада и об усилении повстанцев дошли до халифа Абуджа’фара ал-Мансура, убийцы Абумуслима. Собрав большое, хорошо вооруженное войско, он направил его против Сумбада. Войско халифа разбило лагерь в Саве и начало готовиться к сражению. Сумбад же, не дождавшись нападения противника, сам пришел со своей армией к Саве и атаковал вражеский лагерь. Произошла жестокая и кровопролитная битва. Источники сообщают, что она продолжалась несколько дней, а автор «Равзат ус-сафа» говорит о семидесяти тысячах убитых в этом бою.

В конце концов Сумбад потерпел поражение и бежал в Табаристан. В пору своих побед он передал на хранение правителю Табаристана шесть миллионов тенег и, подарив ему треть этой суммы, условился, что в случае неудачи найдет у него убежище. Однако правитель Табаристана предал Сумбада. По его приказу

Сумбад вместе со своими сподвижниками и сторонниками был схвачен и убит. Таким образом, правитель Табаристана оправдал себя перед халифом, освободившись от обвинения в сообщничестве с Сумбадом, и завладел доставшимися ему шестью миллионами тенег.

* * *

После убийства Сумбада и его сподвижников в Ираке вспыхнули два других крупных восстания. Одно из них было восстанием равандитов, другое – восстанием ибн Мукаффы ¹⁷.

По версии турецкого энциклопедического словаря «Камус ул-алам» ¹⁸ ибн Мукаффа был выходцем из персидских зороастрийцев и считался одним из лучших стилистов и широко образованных людей («адибов»). Под воздействием Исы ибн Али – дяди Абулаббаса Саффаха – он принял ислам и остался при своем покровителе в качестве его личного секретаря. Перу ибн Мукаффы принадлежит известный перевод «Калилы и Димны» со среднеперсидского языка на арабский.

Автор «Равзат ус-сафа» расценивает оба эти восстания – и движение равандитов, и восстание ибн Мукаффы – как выступление зиндиков («неверующих») против ислама.

Не останавливаясь подробно на этих восстаниях, мы обратимся к событиям, происходившим в Маверан-нахре, и вкратце опишем еще одно крупное восстание, вспыхнувшее в Бухаре до выступления Муканны (еще при жизни Абумуслима).

6. Восстание в Бухаре Шарика ибн Шейха

Переход халифата от Омейядов к Аббасидам не принес населению Мавераннахра никакого облегчения. Особенно это ощущалось в Бухаре, население которой по-прежнему подвергалось двойному грабежу со стороны бухархудата и арабского наместника. По призыву Шарика ибн Шейха доведенный до отчаяния народ поднялся против грабителей.

Хотя Шарик и был коренным бухарцем, он долго жил среди арабов, изучил их обычаи, нравы, знал арабский язык и литературу и хорошо был осведомлен о тех распрях и раздорах, которые происходили между арабскими властителями из-за дележа халифского престола. Кроме того, он был отважным воином, человеком сильным и мужественным. Вначале он тайно призывал народ к возведению на престол Алидов и говорил: «Мы избавились от гнета Мерванитов (Омейядов), не нужен нам и аббасидский гнет. Мы должны поставить над собой халифом одного из потомков пророка (то есть из рола Али)».

Измученные притеснениями и гнетом, люди устремляются туда, где им сулят помощь и облегчение. Так произошло и на этот раз. Жители Бухары, Хорезма и Самарканда приняли призыв Шарика и стали объединяться вокруг него.

Когда в распоряжении Шарика оказались значительные силы, он выступил открыто. Для подавления этого восстания из Хорасана прибыло войско под командованием Зияда ибн Салиха. Построив укрепленный лагерь на подступах к Бухаре, Шарик встретил своего врага. Под знамя восстания стало все население города. Кровопролитные бои продолжались тридцать семь дней, и каждый день приносил новую победу Шарику и новые потери убитыми и пленными воинам Зияда ибн Салиха.

Наконец на помощь арабскому полководцу пришел бухархудат Кутейба ибн Тахшада ¹⁹. Вокруг Бухары было расположено семьсот кушков – укрепленных поместий дихканов, и каждому из владельцев этих кушков Кутейба приказал не давать городу продовольствия и фуража, а отвозить все это в лагерь Зияда ибн Салиха. Сам же он с десятитысячным отрядом присоединился к арабскому войску. Но и после этого сражения большей частью оканчивались победой Шарика, а ежедневные вылазки горожан наносили вражеским войскам большой урон и отбрасывали их от Бухары.

Однако отсутствие продовольствия и фуража привело к голоду в городе и к падежу лошадей в армии Шарика. Тогда повстанцы решили прорвать вражеское окружение и, пробившись в сельские районы, захватить запасы провианта.

Во главе своих сподвижников в атаку бросился сам Шарик. Зияд ибн Салих не смог устоять в этом открытом бою. Войско его было разбито и рассеяно, а сам он вместе с бухархудатом спасся в селении Навканда, в восьми километрах от города. Настала ночь. Зияд ибн Салих, собрав своих воинов, снова вступил в бой и вновь был разбит. Бухархудат советовал ему отступить с поля боя и, собрав разбежавшихся воинов, ждать, когда изголодавшиеся горожане разбредутся по огородам и садам и набросятся на виноград и дыни, а тогда напасть на них с флангов. Так Зияд и поступил. Многочисленные горожане, в беспорядке рассеявшиеся по огородам и садам, были перебиты или захвачены в плен, в бою погиб и предводитель восстания Шарик ибн Шейх, а те, кому удалось спастись от резни, бежали обратно в город и попрятались по укромным углам и закоулкам.

Зияд ибн Салих вошел в Бухару и остановился в мечети Мах. Город он поджег, и пожар продолжался трое суток. После этого Зияд объявил, что обещает безопасность каждому, кто уйдет из города. Сам он со своим войском отошел от Бухары на некоторое расстояние, чтобы дать возможность жителям спокойно выйти из города.

В ту же ночь из Бухары попытались бежать сын Шарика ибн Шейха и один из его военачальников, но оба они были схвачены и приведены к Зияду. Зияд приказал их казнить, а трупы вздернуть на виселицу. После этого случая жители города перестали верить обещанной Зиядом безопасности, и никто уже не покидал Бухару.

Прождав безрезультатно три дня, Зияд вновь вступил с войском в бухарские ворота. На этот раз он остановился в замке бухархудата, а воины его рассыпались по городу в поисках мятежников. Снова разгорелись жестокие, кровопролитные схватки, и многие горожане были убиты.

Пощадив лишь нескольких именитых бухарцев, Зияд приказал своим воинам вешать каждого, кто попадет к ним в руки живым. В конечном счете захватчики овладели сожженным дотла и полностью обезлюдевшим городом.

Покончив с Бухарой, Зияд ибн Салих отправился в Самарканд и там подверг такому же беспощадному уничтожению всех сторонников Шарика и участников мятежа, а затем переправился через Аму-Дарью и вернулся в Хорасан ²⁰.

7. Осмысление Муканной исторической обстановки и опыта предшествовавших восстаний

Муканна учитывал сложившуюся обстановку и извлекал опыт из каждого восстания, происходившего в его время. Он принимал непосредственное участие в восстании Абумуслима, причем, по словам Наршахи, был не простым воином, а предводителем одного из вооруженных отрядов.

В мятеже бухарца Шарика ибн Шейха он не участвовал, поскольку мятеж этот происходил еще при жизни Абумуслима, который не одобрял его и считал преждевременным. Но, так или иначе, Муканна осмыслил причины успехов и поражения Шарика и использовал этот опыт в своем восстании.

Он был свидетелем восстаний равандитов и ибн Мукаффы, которые авторы исторических хроник относят к числу выступлений против ислама. Кроме того, Муканна лично испытал гнет и притеснения, которые несли населению Хорасана и Мавераннахра иноземные захватчики и местные феодалы и богатеи, и он видел, как в результате этих притеснений местные жители снова и снова восставали против угнетателей, а иногда целыми группами отрекались от ислама.

О том, принимал ли Муканна непосредственное участие в восстании Сумбада-мага, вспыхнувшем сразу же после убийства Абумуслима и под его знаменем, исторические хроники ничего не сообщают. Однако не может быть сомнения в том, что, будучи живым свидетелем этого восстания, Муканна, если и не участвовал в нем лично, то, по крайней мере, был согласен с некоторыми его призывами. Так, уничтожение ислама, пропагандировавшегося Сумбадом среди гебров, Муканна принял как одну из основных практических задач своего восстания.

Общность взглядов Сумбада и Муканны проявлялась также и в их отношении к Абумуслиму. Если Сумбад провозгласил себя уполномоченным Абумуслима, будто бы «улетевшего, приняв образ птицы», то Муканна, по словам автора «Равзат ус-сафа», почитал Абумуслима больше, чем пророка Мухаммада, себя же самого, как пишет Наршахи, он объявил воплощением некоей духовной силы, которая раньше выступала в облике Абумуслима.

Истинный смысл всех этих символических высказываний Муканны заключался, на наш взгляд, в том, что он считал себя продолжателем дела Абумуслима в борьбе с исламом и иноземными завоевателями.

II МОЛОДОСТЬ МУКАННЫ И НАЧАЛО ЕГО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1. Рождение и юность Муканны, его профессия, образование и внешний облик

Год рождения Муканны нигде не упоминается, однако известно, что он принимал участие в восстании Абумуслима, который, согласно наиболее достоверным источникам, в 742 году по распоряжению Ибрагим-имама возглавлял антиомейядское движение в Хорасане и Мавераннахре, а в 748 году поднял открытое восстание. Как отмечалось в предыдущей главе, в этом восстании Муканна участвовал в качестве предводителя одного из отрядов. Если в 742 году Абумуслим принял его в число своих военачальников, то ему должно было быть тогда не меньше двадцати лет. Можно предположить, следовательно, что Муканна родился около 720 года или несколько позже.

По общему свидетельству авторов исторических хроник, Муканна родился в селении Каза, расположенном между Балхом и Мервом, причем, поскольку Муканну называют марвази – «мервцем», селение это должно было находиться в сельской округе этого города.

Имя Муканны было Хашим ибн Хаким. Отец его Хаким принадлежал к числу хорасанских военачальников. В некоторых словарях приводятся мало распространенные версии, согласно которым имя Муканны было Ата, однако мы считаем эти версии недостоверными.

В детстве и юности Муканна был отбельщиком тканей. В то время в Хорасане и Мавераннахре ткацкое дело было широко распространено, и отбелка тканей, как одно из необходимых вспомогательных ремесел ткачества, служила для многих основным источником пропитания. Поскольку некоторые молодые исследователи, ошибочно понимая значение слова «козар», считают Муканну простым стиральщиком белья, прачкой, мы остановимся здесь на значении двух терминов и покажем различия, существовавшие между отбельным и прачечным ремеслом.

«Козар» – «отбельщик» и «джомашуй» – «простой стиральщик белья, берущий в стирку грязную одежду» весьма существенно отличаются один от другого. Отбелка тканей – особое ремесло, которое на современном таджикском языке называется «шустагари» и ничего общего не имеет с «джомашуи» – стиркой белья. Во время отбелки только что изготовленные ткани моются в специальных растворах и отбеливаются, в результате чего грубое, грязно-серое полотно становится белым, мягким и лощеным, как фабричная ткань. Это ремесло было распространено во многих городах Средней Азии до тех пор, пока существовало кустарное ткачество. Мастера-отбельщики за определённую плату обрабатывали ткани, только что изготовленные ткачами.

Отметим, что в старину словом «джома» называли не только сшитую одежду, халат, но также и все материи, предназначавшиеся для изготовления одежды. Авторы словарей, используя это значение слова «джома», объясняли термин «козар» как «стиральщик материй» (джомашукунанда), а «козари» – как «стирка материй» (джомашуи). В связи с этим некоторые исследователи, знающие только современное значение слова джома, понимают термин «козар» соответственно как «прачка», «стиральщик белья». Отсюда и ошибочное толкование профессии Муканны.

Автор или переводчик «Та’рихи Наршахи» так описывает Муканну со слов Мухаммада ибн Джарира Табари: «Был Муканна муж из сельских жителей Мерва, из селения, которое называют Каза, а имя его было Хашим ибн Хаким. И вначале занимался он отбелкой тканей, а после этого занялся изучением наук. И овладел он всевозможными науками, изучил магию и колдовство. Был он чрезвычайно сметлив, прочитал множество книг по науке древних и стал великим искусником в делах волшебства...».

Хотя мы и не можем безоговорочно принять утверждения этого источника, основанные на сообщении другого исторического труда, приведенные выше строки со всей очевидностью свидетельствуют о том, что после работы отбельщиком тканей Муканна много занимался науками и стал одним из выдающихся ученых своего времени.

Мы не можем достаточно точно установить, когда именно закончил Муканна свое образование: до восстания Абумуслима или после него, перед тем, как выступить. Однако весь жизненный путь Муканны и историческая обстановка того времени, да и здравый смысл позволяют предположить, что еще в юности, в пору своей работы отбельщиком тканей, он получил какое-то начальное образование. Именно эти общие знания, накопленные им в детские и юношеские годы, расширили кругозор Муканны и пробудили в нем интерес к политическим событиям. Когда же он примкнул к восстанию Абумуслима, он еще отчетливее должен был почувствовать необходимость знаний и приложил еще больше усилия к получению широкого образования. Если повседневные дела в годы восстания Абумуслима, а затем и заключение в тюрьму в какой-то мере мешали его занятиям, то он мог продолжать свое образование после освобождения из тюрьмы вплоть до открытого выступления.

Хотя все данные свидетельствуют о разносторонних научных познаниях Муканны, многие авторы изображают его как простого фокусника или сказочного чародея. Изучая многочисленные науки, Муканна, очевидно, занимался также химией и физикой – дисциплинами, получившими широкое развитие в Хорасаие и Макераннахре задолго до распространения ислама. Но поскольку науки эти не стали еще в то время всеобщим достоянием, вполне возможно, что его физические и химические опыты представлялись невежественным наблюдателям «колдовством» и «чародейством», тем более что в колдовство верили почти все.

Это распространенное народное представление о Муканне как нельзя лучше подходило мусульманским авторам, враждебно относившимся к нему из-за антнмусульманского характера его восстания и стремившимся всячески очернить его. Именно поэтому они называют науки, которыми занимался Муканна, магией, колдовством и волшебством, а самого его изображают колдуном и чародеем.

В приведенном тексте особо отмечаются способности Муканны и изучение им многочисленных книг по наукам древних. Действительно, на древних языках (среднеперсидском и согдийском) было написано много книг, посвященных вопросам философии, литературы, истории, математики, физики, алхимии, медицины и других наук – как естественных, так и «магических».

«Чрезвычайно сметливый» Муканна, знавший древние языки и прочитавший много книг, несомненно, стал не фокусником, а именно большим ученым. Поэтому вполне понятно, что не только простой народ, но даже арабские полководцы и наместники, пораженные ученостью и познаниями Муканны, могли усматривать в результатах его научных опытов чудеса, колдовстве и чародейство. Ведь в то время сочинения, посвященные естественным наукам, не были еще переведены на арабский язык, и единственными источниками науки считались тогда Коран и хадисы – предания о жизни пророка. Крупнейшими арабскими учеными признавались знатоки Корана и хадисов. Секретари и чиновники, которые вели счет доходам и расходам, а также везиры аббасидских халифов неизменно назначались из персидско-таджикской среды. Личным секретарем дяди Абулаббаса был ибн Мукаффа, который, как уже упоминалось, принял под его покровительством ислам и был выходцем из персидских зороастрийцев. Начиная с правления Абулаббаса Саффаха и вплоть до середины правления Харуна ар-Рашида везирами при халифах были дихканы из Балха, Бармакиды, управлявшие имуществом халифов и делами всех канцелярий. Выходец из иранских огнепоклонников, Фазл ибн Сахл был сначала личным секретарем сына Харуна ар-Рашида халифа Мамуна, под покровительством которого он принял ислам, а затем стал его везиром.

Автор «Та’рихи Наршахи» и другие мусульманские авторы изображали Муканну уродливым. Наршахи пишет: «Был он уродлив, плешив и крив на один глаз», а автор «Равзат ус-сафа» говорит о Муканне, что он «был человечишко некрасивый, с отталкивающей наружностью». О причинах, по которым он стал известен под прозвищем «Муканна:», составители хроник пишут, что он постоянно скрывал свое лицо под покрывалом²¹-маской, чтобы люди не видели его уродства, а автор «Равзат ус-сафа» утверждает, что эта маска была сделана из золота.

В человеческом обществе всегда бывали и есть некрасивые, уродливые люди. Встречались и существуют поныне не только одноглазые, но и совершенно слепые. Однако некрасивая внешность и слепота – не такое уж удивительное или отталкивающее явление, чтобы некрасивые или слепые люди вынуждены были скрываться, под маской. Плешивость же скрывается от посторонних взоров под простой шапкой или тюбетейкой, а не под маской. Поэтому более близким к истине нам кажется следующее объяснение причин, заставивших Муканну носить маску.

По всей вероятности, в юности Муканна не прикрывал лицо маской. Однако, освободившись из тюрьмы Абуджа’фара ал-Мансура – второго аббасндского халифа и убийцы Абумуслима, куда он был заключен по обвинению в участии в мятеже, и приступив к тайной подготовке нового восстания против арабских захватчиков и ислама, он вынужден был надеть маску, чтобы изменить свою внешность, и таким образом избавиться от преследования халифских шпионов. Те же авторы, которые стремились изобразить Муканну отвратительным уродом, даже наличие маски тенденциозно использовали в этих целях.

2. Политическая деятельность Муканны и его последователи – «люди в белых одеждах»

В чем состояла политическая деятельность Муканны до начала подготовки Абумуслимом своего восстания, мы не знаем. Нам известно лишь, что Муканна установил связь с Абумуслимом. Об отношениях между Муканной и Абумуслимом Наршахи сообщает следующее: «...во времена главы проповеди Абумуслима Муканна был одним из его сархангов, и Абдуджаббар стал везиром благодаря ему». Сарханг– предводитель небольшого военного отряда. Каждое войско имело своего главного военачальника, в подчинении которого находилось несколько сархангов, в зависимости от численности войска. Из приведенного текста явствует кроме того, что некий Абдуджаббар был назначен везиром Абумуслима благодаря поддержке и помощи Муканны. Это свидетельствует о большом авторитете и доверии, которым пользовался Муканна у Абумуслима.

В другом месте тот же автор относит Муканну к накнбам Абумуслима. Это также говорит о его высоком авторитете. Согласно военной и гражданской терминологии феодального Востока, звание накиба носили наиболее влиятельные и мудрейшие люди племени. У Абумуслима было семьдесят накибов, с которыми он советовался по всем делам. По версии Наршахи, одним из них и был Мукапиа.

К сожалению, историки не приводят никаких подробностей относительно политической и военной деятельности Муканны в годы восстания Абумуслима. Вместе с тем упомянутый выше текст свидетельствует о том, что он, очевидно, совершил выдающиеся подвиги и играл в этом восстании значительную роль. Говоря о деятельности Муканны после убийства Абумуслима, Наршахи пишет: «Он объявил себя пророком и некоторое время упорствовал в этом. Абуджа’фар послал людей, перевез его из Мерва в Багдад и заключил в тюрьму. Несколько лет он пробыл в тюрьме, а когда освободился, снова вернулся в Мерв». Авторы хроник, в том числе и Наршахи, не указывают, когда и на какой срок был заключен Муканна, однако, сопоставляя данные истории, мы можем, хотя и приблизительно, определить и время и срок заключения Муканны в тюрьму.

Из истории нам известно, что строительство Багдада было начато в 736 году и завершено в 767 году. Поскольку в приведенном тексте говорится, что Муканна был заключен в багдадскую тюрьму, это событие не могло произойти раньше 762 года, то есть до завершения строительства Багдада. Годы заключения Муканны не указаны, однако тот же автор, описывая конец его восстания, говорит, что оно продолжалось четырнадцать лет и закончилось в 780 году. В таком случае он должен был выйти из тюрьмы уже в 767 году.

Здесь возникает другое недоумение: если строительство Багдада было закончено в 767 году, то как мог Муканна оказаться в багдадской тюрьме еще до завершения постройки города? Недоумение это устраняется чрезвычайно просто: во время строительства Багдада, разумеется, в первую очередь должен был быть сооружен халифский дворец, а вместе с ним – как необходимая его часть – и тюрьма. Можно полагать, что в течение первых двух лет были построены и здания государственных канцелярий, и военные казармы. В таком случае халиф мог переехать в Багдад уже в 764 году, не дожидаясь завершения строительства всего города, а вместе с ним должны были быть перевезены в багдадскую тюрьму и заключенные.

На основании этих соображений мы можем предположить, что Муканна был заключен в багдадскую тюрьму приблизительно в 764 году и вышел из нее спустя три года, в 767 году. По возвращении в Мерв он уже с 767 года начал готовиться к решительному наступлению.

Не освещен историками также и вопрос о том, каким образом вышел Муканна из тюрьмы: бежал или получил помилование?

Трудно поверить, что Аббасиды могли отпустить хорасанского мятежника, к тому же соратника Абумуслима, по доброй воле, тем более после истории с Сумбадом-магом, восстание которого до основания потрясло арабское владычество. Поэтому более логичным и близким к действительности представляется предположение, что Муканна бежал из багдадской тюрьмы и, вернувшись в Мерв, стал тайно, скрываясь под маской, готовиться к осуществлению своих политических замыслов.

Именно жестокостью Абуджа’фара ал-Мансура по отношению к населению Хорасана, его непримиримой враждой к последователям Абумуслима и постоянным преследованием непокорных ему людей объясняется и то, что Муканна в течение девяти лет вел пропаганду тайно, не имея возможности выступить в открытом восстании. Только в конце 775 года, когда умер Абуджа’фар и вместо него халифом стал его сын Махди, Муканне представился удобный случай для открытого выступления. По сравнению с отцом Махди был менее опытным правителем. Кроме того, после смерти одного халифа и вступления на престол другого в управлении государством возникли естественные осложнения. Поэтому через несколько месяцев после смерти Абуджа’фара ал-Мансура, в начале 776 года, Муканна призвал своих последователей начать восстание и сам выступил открыто.

О том, как Муканна пропагандировал свои идеи, авторы хроник приводят самые неправдоподобные сведения: по словам Наршахи, до заключения в тюрьму Муканна объявил себя, как уже отмечалось, пророком. Тот же автор описывает его деятельность по возвращении из тюрьмы: «...когда он освободился из тюрьмы, он вернулся в Мерв, собрал вокруг себя людей и сказал: «Знаете, кто я?» Они сказали: «Ты – Хашим ибн Хаким!» Он сказал: «Вы ошиблись, я – ваш бог и бог всего мира... Я тот, кто явился людям в облике Адама, и еще в облике Авраама, и еще в облике Моисея, и еще в облике Иисуса, и еще в том облике, в каком видите...»

Аналогичные истории рассказывает о Муканне и автор «Равзат ус-сафа», также приписывающий ему притязания на божественную сущность.

Из всего этого можно заключить, что Муканна, отрицая мусульманскую религию, выступал против ислама и иноземных завоевателей и призывал народ к вооруженному восстанию. Народные же массы, доведенные до отчаяния иноземным гнетом и теми несправедливостями, которые совершались под прикрытием ислама, быстро откликнулись на его призыв.

Вполне возможно, что, отрицая бога и всех пророков, Муканна обращался к народу с такими речами: «Мусульмане, вы считаете бога своим спасителем от страданий и мучений, а пророков – руководителями на пути к этому спасению, но ведь от этих же самых представителей мусульманской веры вы терпите мучения. Если же вы послушаетесь меня, я освобожу вас от этих страданий и мучений. И если есть бог-спаситель, то бог этот – я, и если есть пророк-руководитель, то пророк этот – я. Абумуслим хотел привести вас к спасению, но его убили, и вместо него к спасению приведу вас я».

Народные массы Хорасана и Мавераннахра любили Абумуслима и считали его своим освободителем от иноземного ига. Будучи одним из воспитанников Абумуслима, Муканна тоже любил его. По словам автора «Равзат ус-сафа», он почитал Абумуслима выше пророка Мухаммада. Муканна считал себя продолжателем дела Абумуслима и ставил ту же цель, что и он: создание в Хорасане, Мавераннахре и других областях независимого иранского государства.

Однако Муканна не считал нужным прибегать к намеченному Абумуслимом промежуточному этапу (смене правящей арабской династии) и к избранным его предшественником окольным путям. Он сразу же открыто выступил против иноземных захватчиков и религии ислама.

По той же причине не стал Муканна и на путь Шарика ибн Шейха, который, принимая ислам, стремился лишь передать халифский престол от Аббасидов Алидам, а себя объявлял мессией. Если Шарику ибн Шейху и удалось привлечь при помощи этого призыва какую-то часть народа, то широкие массы за ним не пошли, и поэтому он не сумел развить свой мятеж.

Путь Сумбада-мага, говорившего мусульманам одно, а гебрам – другое, или, иными словами, прибегавшего к хитростям и обману, Муканна также не счел для себя пригодным. Он открыто выступил против ислама и призвал людей, обращенных в мусульманство, отречься от этой религии, чтобы таким образом поднять на борьбу с захватчиками, все население Хорасана.

В введении мы показали, как местные властители, сохранившие за собой свои владения (подобно бухар-худату Тахшаде), помогали завоевателям грабить местное население и сами участвовали в этом ограблении. Приводились также примеры, показывающие, как местные богачи и крупные землевладельцы во время восстаний выступали против своего народа, поддерживая захватчиков. Вспомним хотя бы отказ семисот бухарских дихканов предоставить повстанцам продовольствие и фураж, которыми они в то же время снабжали арабское войско.

Поднимая восстание, Муканна учел и этот момент.

Он разрешил своим последователям грабить имущество подобных людей и безжалостно уничтожать всех сопротивляющихся.

Возвратись из тюрьмы в Мерв, Муканна успешно развил там пропаганду своих идей, и многие жители этого города тайно перешли на его сторону. Отобрав верных людей, он разослал их во все концы страны в качестве своих «дай» и с их помощью повсюду привлекал народ на свою сторону.

В Мерве жил некий человек по имени Абдаллах ибн Омар. Он примкнул к Муканне и отдал ему в жены свою дочь. Муканна направил его своим эмиссаром в Мавераннахр. В Мавераннахре Абдаллах ибн Омар с большим успехом распространял идеи Муканны. После того, как ему удалось привлечь на свою сторону многих жителей Кеша (ныне Шахрисябза), он захватил расположенное поблизости селение Шевандж. Жители этого селения единодушно отреклись от ислама, убили назначенного арабами управителя и избрали своим правителем Абдаллаха ибн Омара.

За короткое время Абдаллах заручился поддержкой всего населения Кеша и Нахшаба, отобрал наиболее влиятельных людей и, назначив их своими эмиссарами, отправил в сельские округи Бухары и Самаркандского Согда ²². В результате деятельности этих эмиссаров жители многих селений Бухары и Самарканда, отойдя от ислама, приняли программу восстания. Таким образом, еще до открытого вступления на политическую арену самого Муканны его многочисленные последователи захватили власть в селениях и некоторых городах, расположенных вдали от арабских военных центров, наводя страх на захватчиков и серьезно угрожая устоям ислама,

Мы уже упоминали, что в начале восстания Абумуслим облачился в черные одежды и приказал надеть такие же одежды всем своим последователям. В результате черный цвет стал официальным цветом одежды Аббасидов, их чиновников, воинов и всех сторонников этой династии. Свое официальное значение этот цвет сохранил и после убийства Абумуслима. Муканна, который окончательно отрекся от Аббасидов, после того, как они предательски убили Абумуслима, противопоставил этому символу их власти белый цвет. Он приказал своим сторонникам облачаться в белые одежды, ставшие с тех пор признаком принадлежности к движению Муканны. Поэтому в историю сторонники Муканны вошли под прозвищем «люди в белых одеждах» («сафедджамагон»).